Грок в метро

Ив Жак

 

  Грок – неандерталец. Пьер – наркоман. Скоро они встретятся. Это будет первая        известная встреча неандертальского человека с французским наркоманом. Она будет записана скрытой камерой. Телезрители удивятся. Господствующее мнение будет, что Грок – человек в хитроумной резиновой маске.

Что общего между Гроком и Пьером? Три вещи. Оба они самцы, млекопитающие, семнадцати лет от роду. Если бы Пьер не болел СПИДом и не подвергался ежедневному риску передоза, мы бы сказали, что он в полном цвету юности. Семнадцать лет Грока – средний возраст.

Наш неандерталец идет вдоль левой стены Третьей линии парижского метро. Для него это просто пещера. Он привык к пещерам: он живет в них. Вождь послал Грока на охоту. Он прошел через одну из петель во времени и пространстве.

Грок немного удивлен. Он раньше не бывал здесь. Он думает – не повернул ли он налево там, где должен был пойти направо. Взволнованный своим открытием, он идет дальше. Стены покрыты гладким камнем, какого он никогда не видел. Вдоль них тянутся несколько сверкающих полос стали. Это рельсы подземки. Грок восхищен, и пытается взять образец. Обломав лезвие топора, он начинает немного злиться.

Кабели, тянущиеся по стенам, не интересуют Грока. Укусив один из них, он установил, что это несъедобная и непрочная лоза. Ему повезло, что укушенный провод не был высоковольтным. Жаль, однако, что кабеля его больше не интересуют. Удаление отрезка кабеля могло бы временно парализовать поезд подземки, который позже убьет Грока.

Шагая вдоль Третьей линии метро, Грок время от времени минует электрические фонари в проволочных сетках. Три белых, четвертый – голубой. Факелы и их последовательность намекают ему на возможных обитателей. Он удивлен, что его племя не знает о других людях, живущих в ответвлении их пещеры. Он решает не трогать факелы и двигаться украдкой. Он становится осторожней.

Хорошо, что он становится осторожней. Хорошо также, что он миновал поворот и тихо скользит по прямой. Иначе он был бы убит, так и не встретившись с Пьером-нарком и не поимев своих Ворхоловых пятнадцати минут славы.

Когда Грок видит впереди огни приближающегося поезда, он вжимается в стену. За свою короткую жизнь Грок видел много больших животных, и знает, что когда ты один, а они бегут, лучше убраться с дороги. Животное скользит мимо. Грок удивляется частичной прозрачности его брюха. И большому количеству ярко раскрашенных животных вдоль его пищеварительного тракта. Оно, очевидно, проглотило их целиком. Многие еще шевелятся. Это быстрое животное, и наш Неандерталец рад, что оно пробегает мимо.

Грок восхищен. Он не ошибается, принимая поезд за обитателя этой пещеры. Он неправ, принимая его за божество. В его голове рождается новая мифология. Мы бы на его месте сказали "этого мы не проходили". Скоро и Пьер скажет: "этого мы не проходили".

Пьер опасно близок к ломке. Чтобы функционировать, его тело нуждается в трех дозах героина в день. Он не родился таким; ему пришлось над этим работать. Процесс адекватного снабжения его тела героином немногим отличается от работы с девяти до пяти, без выходных и отпусков. Это очень утомительная работа, требующая много двигаться почти без еды. С помощью вируса, живущего в его теле, он отощал – кожа да кости.

Работа Пьера состоит в краже денег или вещей у друзей и незнакомых, и обмене денег или вещей на героин. Деньги лучше, более ликвидны, и он старается украсть их в первую очередь, если возможно.

Раньше незнакомцы отдавали Пьеру свои деньги в обмен на разнообразные сексуальные сношения. Так он зарабатывал много денег. Но теперь он слишком грязен, слишком тощ, и слишком бледен.

Как раз сейчас Пьер-нарк, почти Пьер с ломкой, идет точно над Гроком. Пьер движется по левой стороне улицы к ближайшему входу в Третью линию метро, а Грок идет вдоль левой стены Третьей линии к ближайшему выходу. Пьер знает, что у этого входа в метро есть магазинчик сухофруктов, в котором заправляет маленькая сушеная мадам Шуфлёр из Марселя. Шуфлёр по-французски значит "цветная капуста". Имеются в виду ее шишковатые уши, по которым когда-то слишком сильно надавал отец-алкоголик. Пьер знает, что мадам Шуфлёр одалживает маленькие суммы денег под ростовщический процент. Все что нужно Пьеру – это небольшая сумма денег, и, подобно мусульманам, он не верит в проценты. Нет, он возьмет деньги силой.

Грок, в десяти метрах под Пьером, ничего об этом не знает. Знает только, что недалеко впереди – светлее. Он надеется, что это выход из пещеры. Он прав. Гроку повезло, что в десять вечера метро ходит нечасто. И что выход недалеко. Он опять идет по левому пути между рельс. Он не боится, что животное пробежит снова. По его мнению, любое животное с таким полным животом должно залечь переваривать.

Когда Грок забирается на платформу, его поражает яркий белый ровный свет от факелов высоко вверху. Он жалеет, что не может до них дотянуться. Грок знает, что вождь оценил бы такой дар. Кроме него на платформе только один человек – двухметровая черная лесбиянка камерунского происхождения. Ее зовут Мирей. Она выбрита налысо, и одета в белое кимоно. Она как раз возвращается с тренировки по дзю-до. Ее угольно-черная кожа сияет на фоне белых складок пропотевшей одежды.

Мирей очень рада что до прибытия поезда всего одна минута. Тренеры научили ее по возможности избегать борьбы. Мирей – черная лесбиянка ростом два-ноль-три камерунского происхождения с коричневым поясом по дзю-до. Она хорошо умеет делать людям больно. Она не хочет, чтобы ей пришлось навешать Гроку.

К счастью для Грока, у него нет экзотических вкусов. Его пенис в складках меха остается мягким. С чисто научной точки зрения жаль, что Грок не оплодотворит Мирей. Ввиду генетических различий мы не знаем, возможно ли такое зачатие, но если бы оно произошло, то родилось бы очень необычное существо. Конечно, если бы Мирей не восприняла беременность как нечто отвратительное, и не сделала аборт. А она вполне могла бы, будучи лесбиянкой. И конечно, если б она не навешала Гроку, что тоже возможно. Не будем обсуждать, что сказала бы обо всем этом уважаемая парижская газета Ле Монд. У нас не бульварная хроника.

Если рассматривать ее как еду, Мирей кажется постной и жилистой. У нее нет теплого меха. Не стоит усилий. Грок не любит убивать зря. Он, можно сказать, "зеленый". Грок осматривает Мирей. Ищет признаки агрессии. Она в свою очередь смотрит на Грока. Тоже ищет признаков агрессии, но в основном думает, что Париж слишком много о себе мнит.

Пьер, прямо над ними, не думает ни о чем, кроме следующего укола героина. Он нащупывает в кармане видавший виды шприц. Нащупывает не в предвкушении прилива удовольствия. Нащупывает как оружие. Пьер читал про новый способ совершать преступления. Он очень рад, что прочел об этом, потому что его качающееся тело с ножом в последнее время становилось все менее устрашающим. Идея проста: он держит перед собой использованный шприц, наполовину заполненный его кровью и спокойно объявляет, что болен Синдромом Приобретеного Иммунодефицита. "Отдай мне все свои деньги, – скажет Пьер, – иначе я уколю тебя этим шприцом." Мадам Шуфлёр, увидев тощего, неопрятного Пьера, поверит в его заявление без труда. Она отдаст Пьеру все свои деньги. Это сработало в Нью-Йорке, значит сработает и в Париже. Вот о чем, вкратце, думает Пьер.

Грок не видит в Мирей признаков агрессии, и, подгоняемый звуком приближающегося поезда, решает, что сейчас безопасно выйти из пещеры. Мирей рада, что ей не пришлось навешать Гроку. Она удивится, увидев его завтра на первой странице Ле Монд, уважаемой парижской газеты. Заголовок будет гласить: "Человек или Обезьяна? Где ты, Чарльз Дарвин?". Подружка Мирей, Кристина, которая не питает к мужчинам настоящей ненависти, но давно мечтает увидеть, как Мирей надает одному из них, спросит, почему она не отметелила убийцу в резиновой маске. Газета спросит, где Грок. Ответ будет – Грок мертв, хотя его тело найти не удастся.

Ле Монд не станет тратить много краски на Пьера и мадам Шуфлёр. Люди в Париже умирают каждый день. Много людей. Подумаешь.

Грок торопится. Уже темно, и большое животное опять движется в своей пещере. Поднимаясь по ступенькам, он слышит как оно останавливается, наверное, чтоб обнюхать его. Он радуется, слыша как оно грохочет, убегая. Мирей, уже в поезде Третьей линии, тоже радуется.

Грок снова удивляется, как гладки все эти камни, и как легко по ним идти. Наверное, большое животное стерло их своим бесконечным топотом. У выхода на улицу он на мгновение останавливается. Он восхищается знаком из черной стали в стиле модерн, который гласит "Метрополитен". Неважно, что Грок не знает, что из этих букв складывается слово "Метрополитен". Неважно, что он не понимает в искусстве. Он и так знает, что ему нравится.

Грок – тоже художник. Он рисует на стенах пещеры. Это можно назвать "Наивное искусство" или "Народное искусство" или как говорят французы, "Искусство-брют". Быть может даже, Вы видели репродукции работ Грока в книгах о неандертальской живописи в пещерах Ласко. Племя Грока не называет себя "Ласкосиане", или "Независимое Народное Племя Ласко", или еще как-нибудь длинно, как называем себя мы. Имя племени Грока – звук между хрюканьем и свистом, который я не могу воспроизвести на бумаге. Так или иначе, Грок известен среди своего народа как чертовски хороший художник, особенно по части чувственных и виртуозных изображений четвероногой дичи. Жаль, что Грок никогда не подписывает свои работы, и ни одной не продал. Когда Грок умрет в парижском метро, он будет в том же грустном положении, что и большинство художников в наше время. Он будет никем. Он будет нищ, его талант не признан, его имя безнадежно потеряно в безвестности.

Грок усвоил новые художественные идеи в надписи стиля модерн, и вспоминает, зачем он пришел: он ищет еду. Пока он видел всего одно животное – слишком большое, чтоб даже мечтать его забить, и одно – слишком длинное, жилистое и голое, чтобы быть аппетитным. Наш пещерный человек замечает, что эти бесполезные животные – везде. Он надеется, что они не съедят всю дичь. Не может же он только рисовать животных.

Грок не слишком удивлен окружающим. Неандерталец привык к сюрпризам. Мир – странное место. Он внимательно присматривается к крупным животным, которые громыхают мимо него по гладкому черному камню. Грок думает вставить их в один из своих пейзажей. Они кажутся опасными. У них есть что-то общее с большим зверем из пещеры. Они мельче, и их шкуры – разного цвета, но их животы тоже прозрачны, как вода. Как у того зверя. Грок видит, что их брюха тоже набиты бесполезной дичью. Это его радует. Может быть, они съедят всю бесполезную дичь и уйдут.

Не имея ясной цели и не видя хорошей добычи, Грок решает исследовать маленькие пещеры вокруг. Мы называем их магазинами. Грок видит, как стадо дисциплинированно замирает, и решает, что настал момент, чтобы безопасно пройти перед ним. Трудно сказать, что было бы, если б Грока сбила машина. Возможно, виноватый водитель остановился бы, чтоб сделать Гроку искусственное дыхание. Ле Монд написала бы: "Мужчина целует неандертальца", или "Женщина в Неандертальских Объятьях". А может быть, водитель скрылся бы. Тогда Ле Монд написала бы "Изуродованный дикарь найден на парижской улице". У газет всегда есть что сказать. Но как мы знаем, Грок дождался пока движение остановится, и пересек четыре полосы невредимый.

Пока Грок быстрым шагом переходит улицу, а водители спрашивают себя, что он рекламирует, Пьер готовится сделать ход. Предпоследний клиент мадам Шуфлёр как раз выходит из магазина. Она торопится закрыть магазин, чтобы посмотреть записи, сделанные только что установленной телекамерой. Камеру принес должник, не веривший в ростовщические проценты мадам Шуфлёр. Теперь верит. Мадам Шуфлёр хочет посмотреть, как день пролетает под спрятанным оком камеры. Как люди ходят взад-вперед, в магазин и обратно. Ей хочется, чтобы Пьер наконец купил что-нибудь и ушел.

Пьер прячется в задних рядах, притворяясь, что его очень интересует большой пакет чернослива. Он уже потыкал, понюхал, помял и даже пожевал пакет. Ему не терпится покончить с этим и добыть свою дозу. Этого требует его несчастное тело. Оно в таком отчаяньи, что нашептывает ему бредовые идеи типа "Эй Пьер, давай уже. Уколи их всех и удирай с деньгами". Тело Пьера не понимает, что уколотые шприцом не повалятся и не умрут на месте от игольной раны. Тем не менее, все еще функционирующий мозг Пьера вот-вот проиграет в этом споре. Ему повезло, что все наконец покинули магазин.

Грок направляется к ближайшей маленькой пещере. Как и многим живым существам, Гроку нравятся блестящие предметы. Он разбивает стеклянную дверь ювелирного магазина. Он зол, потому что налетел на прозрачное стекло и больно ударил нос. Он уходит с крупными серебряными, жемчужными, платиновыми и золотыми ожерельями, но оставляет бриллианты. Они слишком похожи на стекло, об которое он только что ушибся.

Оставить бриллианты было правильным решением. Владелец ювелирного магазина – жулик по имени Горион. Бриллианты у него фальшивые. Горион очень разозлится, когда с утра увидит свой магазин. Следом за Гроком туда заглянут какие-то молодые подонки, и вычистят все до дна. Подонки тоже очень рассердятся, когда их скупщик скажет, что бриллианты Гориона не настоящие, а сделаны на фабрике в Лионе.

Грок снова вспоминает, зачем он здесь. Он ищет еду. Он решает попытать счастья в следующем магазине. Единственном, где горят огни. Это магазин сухофруктов мадам Шуфлёр. Пьер-наркоман уже сделал ход. Все сработало отлично. Мадам Шуфлёр легко поверила, что Пьер уколет ее своим окровавленным шприцом. Еще легче она поверила, что шприц полон всевозможных вирусов и бактерий. Хорошо, что она не упирается. Пьеру и так трудно контролировать свое тело.

Мадам Шуфлёр не из глупых и жестоких. Она из жестоких и умных. У нее есть немного денег в ящике кассы, но львиная доля спрятана в сейфе в задней комнате. Мадам Шуфлёр замаскировала сейф под швейную машинку начала века. Она надеется что Пьеру хватит скромной суммы в кассе. И ему хватает. Как мы знаем, ему нужно немного.

Мадам Шуфлёр без надобности выдвигает ящик до конца, чтобы Пьер убедился, что она отдала ему всё. Пьер готов уходить. Он поворачивается, чтобы отпереть дверь, которую так предусмотрительно запер минуту назад, отбросив пакет чернослива. И тут нос Грока снова натыкается на прозрачную вязкость стекла. Зажав зубами шприц, Пьер пялится на Грока через стекло и складывает руки, как монах перед молитвой. Этими жестами он хочет дать понять Гроку, что магазин закрыт.

Грок зол, он снова ушиб нос об этот прозрачный камень. Он разбивает стекло тупым концом топора. Мадам Шуфлёр ёжится за прилавком, довольная что разрушения записываются на пленку. Это сильно упростит получение страховки. Грок входит. Пьер делает несколько шагов назад, держа перед собой шприц обеими руками, как будто поднимая тяжеленный палаш. "У меня СПИД! – орет он, – СПИД! Я ткну тебя этой иглой если ты не уберешься отсюда на хрен!"

Пьер испуган. Он думает, что Грок – вор в хитроумной резиновой маске. Пьер не хочет расставаться со свежеукраденными деньгами. Мадам Шуфлёр, хотя она не религиозна, истово молится, чтобы Грок и Пьер убили друг друга. Она тоже думает, что Грок – переодетый вор. Она боится, что этому второму вору понадобятся еще деньги, и ей придется распотрошить сейф в швейной машинке. Грок, в свою очередь, совершенно поглощен ароматами, которыми полнится лавка мадам Шуфлёр. Его чувство запаха великолепно развито. Нос Человека Разумного – лишь неуклюжее подобие мощного органа обоняния Грока. Он стоит как прикованный, захлестнутый сухой терпкостью этой маленькой пещеры. Пьер и мадам Шуфлёр для него не более чем еще два экземпляра этой бесполезной и вездесущей дичи.

Пьера ломает. Его разум перестал работать. Тело приступило к выполнению программы; оно отведет Пьера к героину. Тело Пьера замечает, что Грок принюхивается и приглядывается вокруг в сомнамбулическом трансе. Тело, больше не сдерживаемое разумом, использует эту возможность, чтобы ткнуть Грока шприцом.

Грок удивлен уколом. Он забывает об изысканном запахе лавки. Он не знал, что эти животные могут быть опасными. Это первый знак агрессии с их стороны. Грока жалили пчелы, пауки, муравьи и осы. Грок терпеть не может когда его жалят. К тому же, у него болит нос. Грок пробивает череп Пьера тупым концом своего топора. Он любит пользоваться тупым концом топора.

Пьер рушится на пол как увеличенная копия пакета чернослива, который он так недавно щупал. Грок с удовольствием замечает большое количество свежей красной крови, текущей изо всех отверстий пробитого черепа Пьера-наркомана. Пачка французских франков в руке Пьера необычайно интересна и цветиста. Она доставляет Гроку эстетическое наслаждение. Он сует франки в свои меха и почесывает грудь, которая немного саднит от глубокой игольной раны.

Грок заполняет свою примитивную одежду мешками кураги, сушеных яблок и бананов. И тут он замечает мадам Шуфлёр, которая прячется за кассовым аппаратом. Он заходит за прилавок и тупым концом топора проламывает и ее череп.

Выходя, Грок хватает пакет чернослива, так небрежно брошенный Пьером. Грок доволен, что нашел столько еды для своего племени. Вождь будет рад. Может даже, даст ему несколько дней, чтобы нарисовать виденное.

Грок решает возвращаться. Он опять терпеливо ждет, пока стадо на черном камне не успокоится, и тогда пересекает улицу и входит в гладкую пещеру.

Пещера пуста. Грок рад, что высокое черное с белым животное исчезло. Он устал ломать черепа. Мирей тоже рада, что давно уехала на подземке. Она не хотела, чтоб ей пришлось навешать Гроку.

Грок отправляется вдоль третьей линии туда, откуда пришел. Очень жаль, что он идет по той же стороне туннеля что и раньше. Приближающийся поезд настигнет его сзади. Он умрет, не узнав, что его ударило.

Грок уже немало прошагал. Он уверен, что сразу за этим поворотом будет дыра, ведущая в пещеру его племени. Он по-своему прав. Быстро затягивающаяся петля в пространстве-времени находится именно там. Жаль, что Грок не распознает теплое дыхание ветра за спиной. Он как раз собирается пройти в петлю, когда нос поезда сбивает его и швыряет через нее.

Поскольку поездом на рельсах не нужно рулить, машинист держит руки в штанах. Он нежно поглаживает головку, глазея на последний выпуск французского издания Плейбоя. Когда поезд ударяет Грока, машинист замечает только легкий толчок, какой иногда случается от перепада напряжения в сети.

Племя Грока удивлено и расстроено, обнаружив его холодным на полу пещеры. Их лучший художник мертв. Его кости переломаны необъяснимым образом. Вождь жалеет, что послал его на охоту.

Они рады обнаружить добычу Грока. Сухофрукты опьяняюще экзотичны и совершенно им неизвестны. Бактерии в фруктах им тоже совершенно неизвестны, и вскоре все племя серьезно несёт.

Они понятия не имеют, как близко они подошли к полному исчезновению. Трудно сказать, смог бы вирус, вызывающий Синдром Приобретенного Иммунодефицита, и живущий в теле Грока, распространиться в неандертальском мире, и сделать всю эту историю частью несостоявшегося будущего. Это глупые спекуляции. Грок умер, а вместе с ним умер вирус, и эта история смогла состояться.

У парижской полиции были трудности в расследовании двойного убийства Пьера-наркомана и мадам Шуфлёр. Мирей, единственная свидетельница, которая могла бы что-то прояснить, не предложила свою помощь. Она не любит полицию. Ее и подружку однажды застали врасплох выпившие полицейские после смены, и отлупили за то что они стояли слившись языками.

Так или иначе, все что Мирей могла бы сообщить – это что она видела как Грок выкарабкался из Третьей линии метро. Это пролило бы свет только на загадку Отдела Обслуживания парижского метро. Во время обычной проверки путей им посчастливилось найти горсть серебрянных, жемчужных, золотых и платиновых ожерелий. Там же лежал мешок чернослива, о котором рабочие дисциплинированно доложили наверх.

Между прочим, хочу заметить, что череп Грока выставлен на обозрение в музее. Имеет смысл сходить туда, чтобы увидеть череп этого путешественника во времени и пространстве и при этом одного из самых восприимчивых и умелых неандертальских художников.

Череп Грока обнаружила группа французских мальчишек, играя в футбол на поле в окрестностях Ласко. Каким-то чудом череп перенес и это, второе столкновение с Человеком Разумным.

Как принято в музейном мире, французский музей поменял череп Грока в Смитсоновском фонде на сомнительного вида ошметки флага Бетси Росс. Смитсоновский, в свою очередь, передал череп Мексиканскому Национальному Музею Антропологии в Мехико, в обмен на ацтекский стол для жертвоприношений.

В этом музее, одном из величайших в мире, вы можете посмотреть на череп Грока. Он прикручен проволокой к стене в разделе "введение в антропологию", справа от входа в первую галерею. Учитывая художественный талант Грока, он, по-моему, довольно бесцеремонно помещен между черепами других, менее развитых приматов.

Ив Жак yjaques@tiscalinet.it